Страшный дрейф

«Я даже врать не буду, решил, что тонуть не собираюсь, намотал шнур на шею и все сидел, ждал момента, чтобы если что, то я лучше сам себя...Три дня в диком холоде, представляете».

Они трое суток дрейфовали в море на перевернутой лодке, собирали дождевую воду, поддерживали друг друга как могли, даже пели песни и ждали, что кто-то придет к ним на помощь. На четвертый день их выкинуло течением на скалистый берег. Сейчас все трое в больнице, восстанавливают силы и здоровье, все получили сильное переохлаждение, но главное живы и теперь смогли полностью восстановить события этого страшного дрейфа.  

Самир Аббасов, Виктор Воропаев и Виктор Жоган вышли 24 июня на моторной килевой лодке из Гаджиево в Баренцево море на рыбалку. Вот она на недавней фотографии, только купленная. На ней Виктор Жоган, хозяин лодки.




Погода была хорошая, прогноз обещал спокойное море и безветренную погоду. Когда они добрались к Восточному Кильдину, там уже стояло 10-15 лодок с рыбаками.  

Виктор Жоган:  

Солнышко, всё светило. Где-то к 12 ночи ориентировочно мы дошли. Там и женщины с семьями были, разные люди. Мы половили минут 20, наверное, клевало хорошо, и мы решили собираться идти на Сетьнаволок. Когда мы начали отходить, резко поменялась погода ни с того, ни с сего. Буквально за 2-3 минут все изменилось. Поднялись такие волны, что у меня лодка на глиссер не могла выйти. Получается, передняя волна «душит» мне в нос, а задняя меня начинает догонять. Не можем ничего сделать, я машинкой начинаю газ выдавать, ну, чтобы хоть как-то выйти, а она ни в какую, ну, вообще не выходит. И тогда принимаем решение выйти хоть как-то на берег, у берега встать.  

С этого начинаются злоключения рыбаков. Когда они проходили Северный Кильдин и искали место, где можно вытащить лодку на берег, очередная волна захлестнула так, что вода попала в топливный бак, лодка резко потеряла ход и ее выкинуло на камни.   

Самир Аббасов:

У лодки усиленный каркас был и два дна. Ну, первое дно, понятно, мы его сразу же там разбили, когда попали на камни. В общем лодку мы вытащили, а она весит больше 300 килограммов. Несколько часов разбирались с мотором, вроде починили и решили идти домой. 

Виктор Жоган: 

Перед этим я позвонил отцу и сказал: «Если я через 20 минут не выйду на связь, звони во все колокола, потому что волна поднимается, нам не уйти». Мы отошли от берега, прошли несколько сот метров и тут я захожу под очередную волну, и всё такое зелёное, потом тёмное и просто удар какой-то ба-бах. Как будто гранату кинули, вещи из лодки разлетаются в разные стороны и нас переворачивает. Мы оказались в воде, подгребли к лодке и залезли на нее, прямо на днище. Все. Воды нет, еды нет, сигнальные ракеты утонули, ничего нет.

Самир Аббасов: 

И когда нас раскидало, все средства связи утонули или вышли из строя. Я разделся сразу, чтобы выплыть, потому что меня начало закручивать и обратно под волну утаскивать. Я забрался на лодку, получается без носков, без всего, только трико у меня на одной ноге осталось, куртку скинул в воде, чтобы не утонуть. На мне была футболка и висело трико. Мы потом собрались сверху, пытались грести к берегу, не вышло. 

Виктор Жоган:  

У лодки были большие баллоны, сопротивляемость воды у нее очень-очень большая. Но перевернуть ее было невозможно. Мы взяли вёсла, начали грести, берег вроде рядом, метров, наверное, 50, но нас только относило дальше в море. И ты смотришь думаешь «ну вроде вот, вроде прыгнешь в воду и реально доплывёшь », но затем понимаешь, что холодно и не доплывёшь ты совсем до этой земли.  

Самир Аббасов:  

Нас несло в сторону Рыбачьего. Это были, по-моему, вторые сутки. Штормило очень сильно, балла 4 где-то. Волны высотой под 2-3 метра. Мы постоянно боролись за жизнь, при каждой сильной волне нас сбрасывало в воду. Залезаешь обратно, вроде немного отдохнул, даже согрелся, и опять накатывает сильная волна, и нас опять смывает, и опять всё по-новому. И все это происходило на протяжении трёх суток. Нам повезло, что ветер сменился. Северо-западный стал дуть и нас понесло вдоль Рыбачьего, я тогда говорю: «Парни, у нас есть один шанс, если мы эту бухту зацепим, тогда мы залетим туда.  

Виктор Жоган:  

Тральщик нас мог и не видеть, потому что мы реально находились где-то в полутора километрах. Но вот сухогруз, который шёл со стороны Кильдина, он прошел мимо нас, наверное, в метрах 50 и остановился. Ну мы подумали, что он остановился, потому что увидел нас, и мы уже обрадовались, что спасены, но он развернулся и ушёл. Ну, и как это объяснить? И нас после этого начало уносить опять в открытое море, мы уже не видели тогда ни Рыбачьего, ни земли. Ну вот тогда я уже сказал, «парни, походу, если сейчас с вертолета нас не обнаружат, не знаю что в этой ситуации, вы сами решайте….  

- То есть вы уже друг с другом прощались?

Виктор Жоган:

Конечно, я даже врать не буду, решил, что тонуть не собираюсь, намотал шнур на шею и все сидел, ждал момента, чтобы если что, то я лучше сам себя...Три дня в диком холоде, представляете. Что хорошо, никто из нас не паниковал, мы держались вместе, согревали друг друга, растирали конечности и верили, что нас ищут.

Самир Абасов:

С 27 на 28 июня ветер подул в сторону берега, и нас через несколько часов вынесло на мыс, вот здесь (показывает на карте). Мы еще издалека увидели старый маяк.

Виктор Жоган:

Мне его еще раньше показывал мой товарищ, я узнал место. И вот, когда лодка коснулась берега, я уже идти не мог. Витя ( Виктор Воропаев - ред.) остался со мной, а Самир из последних сил пошел в сторону маяка.

Виктор Воропаев:

Мы были так обессилены, что начались галлюцинации. Мне казалось, что рядом лодка стоит и там кто-то разговаривает, дети какие-то в лодке сидят. И боишься сказать, чтобы не подумали, что ты шизанутый и у тебя поехала крыша от всего этого.

Самир Абасов:

Я еле добрел до маяка, а там дед оказался живет. У него там лодочка была на 5 лошадиных сил, он на ней аккуратно между камней потихоньку дошел до ребят, довез их до маяка, до домика своего, уложил у себя, у него там печка русская. 

Виктор Жоган:

Мужик вообще отличный. Он сказал: «Вы за этот месяц уже пятые». Он нас обогрел, дал сухих вещей….Потом они будут нам рассказывать, что кто-то там приехал спасать. Позвонил Дядя Коля, вот этот смотритель маяка, он сам лично позвонил, и после того к нам приехали погранцы и спасатели.

Самир Абасов:

В один момент, когда нас очередной раз смыло с лодки, я зацепился за какую-то веревку. Витя подплыл с одной стороны, а другой Витя слева - так меня и вытащили. А пока я находился в воде у меня схватили почки, была сильная боль, были судороги.

Старался сильно не двигаться, чуть-чуть напрягаешь мышцу, она схватывает и не отпускает. Мы обнимались там, грели друг друга, морально друг друга поддерживали и один раз даже песенку спели, ну, чтобы развеселились.

Мы поняли после суток борьбы, что если мы еще живем, значит у нас есть еще шансы дальше жить. Это зависит от ветра, от волны, и что там будет дальше происходить, куда нас унесет…На третий день мы вообще уже не переживали. Просто уже ждали, чтобы нас нашли.

Виктор Жоган:

Я так думаю, что нас не там искали или искали не активно. Они должны были идти квадрат за квадратом. Я знаю как ведутся у них поиски. Может быть? вначале они так и делали. Я не знаю. Я вот выйду из больницы, я задам этот вопрос.

Очень много надо людям вопросов позадовать разных всяких. Я понимаю, что они сейчас свои задницы там прикрывают, что это мы их спасли. Но нас ведь никто не спасал.

Вот дед конечно, это вообще шикарный дед. Обогрел нас, накормил. Я ему говорю: «Оклемаемся, приедем к тебе отблагодарить. Скажи адрес?»

А он: «Я, - говорит - тут постоянно, на маяке».

Я так понял, что он вообще там всю жизнь живет свою. Ну он реально старовер, с бородой такой, ну, хороший человек.