Исповедь доктора: «В этой больнице не лечат, а продают услуги»

Бывший анестезиолог-реаниматолог отделения реанимации Михаил Бусыгин выступает с громкими заявлениями против министра здравоохранения Дмитрия Панычева и своего бывшего работодателя. В качестве журналиста-разоблачителя он дебютирует на своей странице в соцсети «ВКонтакте». В настоящее время врач живет в Саратове, возможно, поэтому он настолько откровенен.

СеверПост нашел доктора и узнал, за что тот послал черные метки бывшему главному врачу Североморской центральной районной больницы Валерию Карпеко, а также Дмитрию Панычеву, и чего он добивается.

4 в 1

«Когда я приехал на работу по приглашению тогдашнего главного врача больницы Валерия Карпеко, в смене было четверо анестезиологов-реаниматологов в день и трое в ночь (по количеству постов). Еще месяц назад, когда я там работал, на сутках на смене находился всего один анестезиолог-реаниматолог. После ухода Карпеко, его сменил Дмитрий Панычев - нынешний министр здравоохранения. Он со своей командой устроил развал в геометрической прогрессии», - категоричен Бусыгин.

По его словам, раньше в больнице был порядок: было много врачей анестезиологов, каждый занимался своим делом.

Около года назад работать начали по-новому. С той поры на одной смене анестезиолог-реаниматолог работал по четырем направлениям: дежурил в реанимации, родильном отделении, совмещая экстренную с плановой анестезией.

«Дураков нет, конечно, выгоднее брать одного доктора нежели четырех. А за это совмещение копейки доплачивали, хотя все время попрекали, что у нас баснословные зарплаты. От такой нагрузки... пьют все, кто может в таком состоянии работать: от санитаров до врачей. Это следствие такой оптимизации», - возмущается доктор.

А вот о каких «баснословных» суммах идет речь.

«В зависимости от месяца при нагрузке на 3-4 ставки я получал 90-100 тысяч. Но при этом зачастую сутками не выходил из больницы», - уверяет доктор.

«Опишу реальный случай из практики. Из реанимации вызывают в роддом. Я бросаю больных и новых поступающих и выдвигаюсь к роженице. Здание это находится в 150 метрах от больницы. В рабочей пижаме бегу в роддом, не меняя ее, так как нужно экономить время. В этом же облачении захожу в операционную или родильный зал. Из нового обмундирования только перчатки, медицинская маска и шапочка, - описывает действительность Михаил Бусыгин и продолжает:

«И вот вкалываешь обезболивающее роженице, началась операция, извлекли ребеночка - смотришь по давлению показатели, если все нормально, то бежишь обратно в ЦРБ, где ждут другие больные. Но из реанимации в другое здание я вообще не имел права уходить. Там все тяжелые больные, они должны быть под наблюдением - вдруг остановка сердца», - объясняет Михаил.

Между тем, по данным Бусыгина, отсутствовать в роддоме он мог от 1 до 4 часов.

«Все зависело от хода родовой деятельности и метода обезболивания. И бросать роженицу - это тоже грубое нарушение устава. Из-за угрозы осложнений по правилам нельзя оставлять ее в течение двух часов после последнего шва», - поясняет он.

При этом, как уверяет Михаил, бывали ситуации, когда одновременно за его смену поступали в родильное отделение женщина с кровотечением, в хирургию - молодой человек с ножевым ранением, а в терапию мужчина с инфарктом.

«Как одному врачу-анестезиологу разорваться на трех пациентов в крайне тяжелом состоянии? Кого спасать в первую очередь? Как потом родне объяснять, почему экстренно не была оказана помощь?» - задается он резонными вопросами.

И выдает на гора другую шокирующую историю:

«В марте 2020 года в реанимационном отделении рабочим был лишь один ИВЛ, в мае - два. И это при том, что по штату коек 6, а бывало, что доходило до 9. Причем, одна из них - детская».

Врач говорит и о другом грубом нарушении - сокращении среднего медперсонала по отделениям.

«После ухода Панычева в региональное министерство здравоохранения, и.о. главврача стал Максим Громов, и.о. начальника меда Ренат Абдуллин, которые продолжили работу по оптимизации. Они начали сокращать штат медсестер в отделениях терапии, хирургии и ухода. В итоге доктор делает назначение, но они не всегда выполняются, так как физически рук не хватает: за смену среднему медперсоналу нужно разобраться с волокитой бумажной работы, плюс инъекции, таблетки, процедуры...», - дополняет Михаил.

Как уточняет разоблачитель, путем долгих переговоров удалось избежать сокращения медсестер в реанимации. В итоге на сутках работали 1 врач и 4 медсестры, сокращена была лишь 1 медсестра. Но при этом был ликвидирован пост в родильном доме, без работы остались четыре человека.

По данным Михаила, сокращение поста руководство больницы объяснило тем, что это не роддом, а родильное отделение. Поэтому не нужны ему ни «отдельный» врач, ни медсестра.

Таким образом, по штату в ЦРБ и роддоме остались 1 анестезиолог и один врач реаниматолог. А с 2019 и вовсе один врач на все посты.

В подтверждении своих слов Бусыгин хранит записи наркозного журнала - документа строгой отчетности, в котором записаны: ФИО пациента, анестезиолога, диагноз, операция и прочие данные. Фамилия Бусыгин в нем фигурирует постоянно.

Как подчеркивает доктор, года полтора он работал практически один.

«Было у меня несколько совместителей, но это такие временщики, от которых помощи немного. Они пришли, «посторожили» больных, я имею в ввиду экстренные поступления, дали время мне передохнуть: доехать до дома, умыться, поесть и назад. Вот и все», - добавляет Михаил.

Между тем, Михаил настаивает на том, что медицинская служба - это служба пограничных состояний, когда ситуация может поменяться мгновенно: от покоя до аврала.

«Пожарным ведь платят не за количество потушенных пожаров, а просто за выход на работу. Сейчас один пациент, а через час их может быть шесть. О том, что в таких условиях - «за себя и того парня» - невозможно работать я неоднократно говорил, но мне отвечали, что не такая уж большая нагрузка при такой-то зарплате. И в итоге они получили сейчас то, что имеют», - уверяет Михаил и продолжает:

«Смертность там приличная. Для такого небольшого города, как Североморск, я бы сказал — высокая».

Шокирующая гибель пациентки городской больницы

30 10 2019

Сыграть в ящик

«Поступает пациент в реанимацию, вижу, что у него острый живот, зову хирурга, говорю, мол, берите на стол, я обеспечу наркоз. Острые панкреатиты хирурги брать боятся, они не очень хорошо их оперируют. Они предпочитают их «наблюдать». И обычно это заканчивается могилой, потому что всё запускается до крайней степени, когда уже пациента неоперабелен», - сыплет новую порцию разоблачений Михаил.

Рассказал он и как зарабатывают на пациентах врачи.

«Сейчас все нацелены на зарабатывание денег, все, что можно, поставлено на коммерческие рельсы и прячется за ширмой с названием «высокотехнологичная помощь». Залезут в живот - видят, что аппендикс не изменен, а все равно удалят. Между тем, доказано, что аппендикс - орган нашей иммунной защиты. И таких необоснованных аппендэктомий пруд пруди», - уверяет Михаил.

По его утверждению, лично он спас не один десяток человек от этого вмешательства. Но не обошлось без жертв.

«Я неоднократно требовал от хирургов не трогать здоровый орган, но ...несколько механических воздействий щипцами, и здоровый орган необратимо меняется и его приходится удалять. Что важно: такой случай оценивается страховой медицинской компанией намного дороже. Это выгодно администрации больницы. В этой больнице не лечат, а продают услуги», - добивает врач.

Кстати, он настоятельно отговаривает от удаления аппендицита с помощью лапароскопической операции в ЦРБ.

«Начнем с того, что сама лапароскопическая стойка - утиль, даже толпа медтехников из этого гов... что-то собрать не могут, накладка во время операции (тут кому как повезет), добавьте «золотые руки» хирургической службы и на выходе получается из брюха решето. А если им помогают еще и советчики, то риски возрастают в кубе. Причем именно на таком доступе настаивает администрация, так как это деньги, и ладно бы умели, а так наживаются и тренируются на пациентах», - резюмирует Бусыгин.

Развод на деньги

«На переезд реанимации с 6 этажа на 1 выделено из бюджета 330 млн рублей. Зачем, если на 1 этаже есть противошоковая палата с оборудованием. Надеюсь, это траты будут целесообразны и не лягут в чей-то карман», - вздыхает доктор.

В заключении он ясно дает понять, что не останется в стороне от происходящего и на орехи достанется всем, кто его уволил.

Причиной этого он называет - коронавирус.

«Заболел COVID-19, когда про него еще не слышали. Попросил главврача: «Дайте, пожалуйста, отгулы или за свой счет, отлежусь, вернусь в строй. Хотел как лучше, чтобы не подводить коллег. А мне сказали: «Нет, выходи!». Я не подчинился, в итоге уволен по статье за прогулы с записью в трудовой: «...за систематическое невыполнение своих служебных обязанностей», - объясняет свою обиду врач.

Михаил Бусыгин, как бывший военный, с общим медицинским стажем 18 лет, объявил войну администрации ЦРБ.

«Я готов ответить за каждое свое слово в адрес североморской ЦРБ. И жалею, что не сделал этого раньше», - говорит он напоследок.

В следующем материале вы узнаете, что ответит на обвинения доктора администрация больницы.