Путешествие длиной в век

Мурманчанке Антонине Баранцевой 102-ой год. Ее сыну -79 лет, старшей внучке - 52 года, а правнучка - подросток. Она видела смену эпох, правителей и технологий - от первых телевизоров до современных смартфонов. В разбитом бомбами Ленинграде рыла окопы, работала на оборону. Как и все ленинградцы, пережила холод, голод, смерть близких. И оттуда «Дорогой жизни» приехала на Кольский Север. Долгожительница специально для СеверПост рассказала свою историю.

Заговоренная соседкой

«Никакого секрета бессмертия у меня нет. Я никогда не думала, что смогу прожить более ста лет – сразу после просьбы соцработнице напоить чаем гостью - начинает свой рассказ Антонина Баранцева, родившаяся в 1923 году. И продолжает:

«С детства я росла болезненным ребёнком, часто простужалась и унаследовала от матери мигрень. Редкий день проходил без головной боли. Духота, резкие звуки и запахи вызывали невыносимые приступы, а мои ангины были хроническими. В 65 лет, накануне отпуска, я перенесла анафилактический шок. Меня буквально вытащили с того света два молодых хирурга. В 97-летнем возрасте я сломала шейку бедра. Врач долго уговаривал меня на операцию, уверяя, что это тот самый случай, когда она необходима. А ещё был тиф в военные годы, тогда я буквально висела на волоске от смерти. Выходила меня соседка, заговорила, поди, смерть», - делится долгожительница.

Речь Антонины Ивановны изобилует изысканными оборотами и устаревшими словами. Слова льются неспеша, с паузами, негромко и плавно, подобно звукам из старинного радиоприемника.

Крещенная блокадой

Антонина Баранцева родилась в России, в Псковской губернии, но уже в детстве родители вместе с оравой детей перебрались в Ленинград. Там Антонина окончила школу №118. А сразу после выпускного бала началась война, перевернувшая жизнь девушки.

«Война вошла в жизнь неожиданно, захлопнув за собой вчерашний день. 21 июня 1941 года у нас был выпускной вечер. Экзамены остались позади, мы чувствовали себя свободными, как птицы, и веселились всю ночь напролёт. Утром, вернувшись домой, уставшие от танцев и разговоров, мы уснули безмятежным сном. Проснулась я оттого, что моя одноклассница трясла меня за плечо, повторяя: «Ну, проснись же… Война!» Я почувствовала, как будто что-то тяжёлое ударило меня по голове, и, кажется, эта боль проникла глубоко внутрь, где-то то в районе сердца камнем легла, и я ношу её с собой всю жизнь», - вспоминает Антонина Ивановна.

Девушки тут же выбежали на улицу.

«Мы увидели толпу людей, собравшихся вокруг громкоговорителя. День был солнечным, но лица у всех были мрачнее тучи. Из репродуктора доносился голос Молотова, сообщавшего, что в четыре часа утра немецкие войска без объявления войны перешли наши границы», - добавляет пенсионерка.

По её словам, уже к вечеру город погрузился в тишину, а полки в магазинах опустели. Мальчишки ушли в военкомат. Антонина Ивановна говорит, что больше своих одноклассников она не видела.

«В блокаду Ленинград был взят восьмого сентября. А пятого числа произошёл страшный авианалёт, уничтоживший продовольственные склады. Над городом поднялись клубы чёрного дыма. Очевидцы рассказывали, что люди приходили туда и собирали ложками расплавленный сахар. Но мы жили далеко, добраться туда не могли, хотя тоже были бы рады такому «золоту». Мы были обычной рабочей семьёй, и никаких запасов у нас не было», - рассказывает Антонина Ивановна.

Она уточняет, что с родителями жили трое младших детей, а ее старший брат в первые дни войны привез к ним свою жену и двухлетнюю дочь.

Начались оборонные работы. Всех, кто мог держаться на ногах и держать лопату, отправляли рыть противотанковые рвы где-то в районе Карельского перешейка.

«Первый день остался в памяти навсегда. Нас выгрузили из полуторки. Перед нами и до линии горизонта просматривалось поле с дикорастущей травой. Нам указали полосу, которую нужно было выкопать: ширина и глубина. И мы работали днём и ночью», - вспоминает Антонина Ивановна.

Антонина принимала участие и в строительстве дзотов - деревоземляных огневых точек.

«Мы копали котлованы, а после мы стали носить бревна для их обшивки. Шестеро человек брали одно бревно, тащили его и сбрасывали в котлован. Солдаты уже «обшивали» ими стены изнутри. Мы трудились до полного изнеможения, но никто не жаловался. Прямо на брёвнах мы и спали», - вспоминает Антонина Ивановна.

Работать приходилось и под обстрелами.

«Помню, когда летел снаряд, инстинктивно прижимала голову к плечам. Работы прекратились, когда разбомбили полевую кухню», - добавляет она.

С началом блокады в Ленинграде начался голод. Тем, кто не работал, выдавали самую мизерную дозу хлеба. Поэтому вчерашние дети стремились найти любую работу.

«Сначала попытки устроиться на работу оказались неудачными. Многие отказывались брать 17-летнюю девочку, говоря: «Нам нужны специалисты, а не школьники». Благодаря знакомым мамы я всё-таки получила место лаборантки в научно-исследовательском институте. С начала войны наше учебное заведение переключилось на производство артиллерийских снарядов и деталей для радиостанций. Младшего брата, которому еще не исполнилось 16 лет, устроили в Петроградский промкомбинат. Всё это делалось ради одной цели - получить продовольственную карточку», - объясняет Антонина Баранцева.

Жизнь как чудо

В то время двери не закрывали…

«Люди жили с постоянным чувством голода. Они сначала худели, а потом опухали от голода. Те, кто ещё мог передвигаться, шли, еле волоча ноги в поисках еды. Состояние было такое, что голова не держалась на плечах, её нужно было подпирать. Умирали от дистрофии прямо на улицах, умирали во время давки на раздаче еды, и в своих холодных постелях», - описывает страшную действительность того времени Антонина Ивановна.

Она добавляет, что в блокадном городе не осталось ни птиц, ни мышей, а люди радовались каждой найденной рисинке из щелей, но голод был лишь одной из составляющих того кошмара.

В городе не было воды, её не было даже в госпиталях.

По словам Баранцевой, их спасло то, что они жили в Выборгском районе, где в частном секторе были колодцы, а хозяева позволяли им брать воду в любом количестве.

В Ленинграде прекратилось централизованное отопление домов, замёрзли водопровод и канализация, не было света, остановился электротранспорт.

«Мы жили в деревянном доме, и сожгли в печи всю домашнюю мебель, в доме не осталось ни одного стула, ни одной табуретки - ничего, на чём можно было бы сидеть», - добавляет Баранцева и продолжает:

«Когда было невмоготу – ленинградцы шли в театры. Театр продолжал функционировать, но зрители несли туда вместо билетов… дрова, чтобы хоть как-то поддержать тепло в здании. И шли туда с… горя, чтобы отвлечься от мыслей о еде. Театр, как и стихи из громкоговорителей ленинградцам, были подтверждением тому, что люди – живы, несмотря ни на что. Всё это невозможно представить, такое можно только пережить», - вздыхает Антонина Ивановна.

Первым от голода умер её папа... Это произошло 13 декабря 1941 года.

Но беда не пришла одна: в этот день исчезли все продовольственные карточки их семьи.

«Утром мама успела отоварить карточки, спрятав их в карман своей широкой юбки. Рядом с мамой всегда находилась внучка, которая цеплялась за ее юбку, словно маленький поплавок. Несмотря на свой юный возраст, девочка редко плакала и почти не просила есть. Лишь иногда раздавался её тихий стон, и тогда мама доставала из карман кусок хлеба, отламывала от него какую-то часть, и давала ей, чтобы успокоить. После этого девочка снова затихала», - рассказывает Баранцева.

По её словам, хлеб в те времена был особым. Муки в нём содержалось всего 20%, остальная масса состояла из жмыха, целлюлозы и сухой травы. Один кусок весом 125 граммов едва покрывал ладонь, а его цвет был неопределённым - ни чёрный, ни коричневый, ни серый.

«Когда умер папа, и все наши карточки пропали, нам пришлось их перерегистрировать. Я отправилась пешком в соответствующий отдел, а на обратном пути меня обогнал солдат на лошади. Он обернулся и сказал: «Бабушка, садись - довезу!» Так, в 17 лет, я стала бабушкой», - вспоминает Антонина.

Антонина Ивановна добавляет, что после похорон отца они с братом подчистили все его лекарства: сначала съели сладкие гомеопатические шарики, потом – стали лизать сладкий глицерин, запивая водой.

Из Ленинграда Тоня выехала в 42-ом году в связи с эвакуацией.

Оказалась она вместе с мамой в Тверской губернии, но мама вскоре умерла.

«Меня приютили две сестры. У них был свой дом, и они увезли меня в глухую деревню. Но там, спустя две недели, я заболела тифом. В той отдалённой деревне даже медпункта не было, ближайший находился за 30 километров. После истощения и этой болезни моё выздоровление иначе как чудом не назовёшь», - добавляет Баранцева.

Оправившись, она написала письмо старшей сестре, которая жила в Кировске. Та начала хлопотать о пропуске на въезд. А Антонина, ещё не совсем окрепнув после болезни, стала готовиться к переезду в Мурманскую область.

В ноябре 1942 года она оказалась в Кировске. Именно там, вместе с сестрой и племянницей, и встретила долгожданную Победу.

Девчонки встречали Победу

«Муж сестры был на фронте, поэтому отмечали девчонками. Победа витала в воздухе. Я тогда работала в конторе связи. Накануне мы не спали всю ночь, потому что всю ночь был включен репродуктор и всё время раздавались звуки, и под утро вдруг заработал метроном и передали, что заключен мир. Такая гордость за страну была! Это была одна всеобщая, большая радость. На улицах люди обнимали друг друга», - рассказывает она.

Про свою личную жизнь Антонина Ивановна рассказывает кратко: за плечами два брака и два ребёнка, один из которых «прилагался» к мужу-вдовцу.

Мирное время в разрушенной войной стране требовало новых подвигов – рабочих. Трудовая книжка Баранцевой пестрит записями. Всю жизнь она работала финансовым работником, большую часть на руководящих должностях. 14 лет была главным бухгалтером Почтамта в Мурманске, заведующей сектором финансово-расчётных операций работала в Управлении связи, возглавляла и машинно-счётное бюро… За свой долгий трудовой путь она прошла школу всех органов связи: почты, телеграфа, телефона.

В Мурманск перевелась в 1955 году. Там Антонину определили старшим бухгалтером строящихся объектов. Строились телецентр и третья радиостанция.

Мурманский архив приоткроет тайны истории

04 04 2025

Сегодня, в эпоху смартфонов и интернета, Антонина Ивановна остаётся верна старым традициям. Вместо гаджетов - целая полка справочников, благодаря которым, как она шутливо замечает, у неё сохранилась отличная память.

Она продолжает читать газеты, хотя зрение уже подводит, и продолжает всё так же считать книги лучшим подарком, отмечая, что на её 101-й день рождения ей подарили сборник стихов её любимого Константина Симонова.

Скромные мечты долгожительницы: 80-летие Победы и объятия сына

Её мечта - дожить до 80-летия Победы и обнять своего 79-летнего сына, который, как и она, в силу недугов и преклонного возраста не выходит из квартиры.

Оглядываясь назад, она признается, что её поколение было скромным в запросах: что есть, тем и довольствовались, но при этом никогда не падали духом.

«Отец научил нас не надеяться на кого-то, а уметь и себя обслужить, и другим быть полезными. Старшие братья умели и сапоги шить, могли и дом построить, и на работе всегда были в передовиках. Младшие дети тоже старались не отставать. Я вот и шила, и вышивала. А ещё очень любила собирать всех под одной крышей – устраивала застолье. Помню, встану в полшестого, тесто поставлю, пироги напеку и с ними бегу на демонстрацию. Всегда было так: где все, там и я», - вспоминает Антонина Ивановна.

Отметим, Антонина Ивановна участвовала в организационной работе по созданию памятника воинам Полярной дивизии в Мурманске. До недавнего времени её можно было встретить на заседаниях «Исторических гостиных», мероприятиях патриотической направленности с молодежью.

Даже спустя столько лет Антонина Ивановна утверждает, что не утратила веры в людей.

«В Мурманске у нас живут замечательные, отзывчивые люди, - делится она. - Здесь, на Кольском Севере, я провожу уже 84 год своей жизни».

На вопрос о том, что для неё счастье, отвечает не задумываясь:

«Самое главное - не быть никому обузой. Какое же счастье для меня сделать сейчас что-то самой, а ещё большее - помочь кому-то».

Антонина Ивановна честно признаёт, что жизнь - сложная штука, и задачек со «звездочкой» она подкидывает много. Вот и ей найти своих родных оказалось задачей непосильной. Более пятидесяти лет она посвятила поискам брата, который служил в Севастополе.

После войны она отправляла запросы во все военкоматы, но каждый раз получала одно и то же сообщение: «Его имя отсутствует в наших списках». Ещё долгие годы она тщетно пыталась отыскать племянницу, исчезнувшую в Ленинграде, когда той было всего три года.

В завершение разговора пенсионерка попросила передать подрастающему поколению:

«Мои хорошие, я знаю, что вы очень умные и занятые, но я также знаю, что вы очень сердечные. Простите мне мою просьбу, но с опыта своих лет я могу сказать, что нет ничего важнее памяти. Как говорится, без прошлого не бывает будущего. Помните о тех, кто принёс Победу, и защищайте Родину, как мать родную. А ещё - будьте человечными!» - говорит Антонина Ивановна.