Спасти заключенного Брайана

Журналисты и главные редакторы крупнейших британских СМИ выступили в поддержку британского журналиста Кирена Джона Брайана. По сути, он – английский вариант Дениса Синякова. Только у нашего есть редакционное задание, а англичанин – фрилансер: снимает независимо, потом продает материалы.

Кирен – журналист и видеооператор, фрилансер, снимающий для крупнейших мировых СМИ. Его видео демонстрировали BBC, The Times, The Guardian и другие крупные и уважаемые издания.

Как российские СМИ собирали подписи за Синякова, так теперь мировые издания составили петицию и собирают подписи за немедленное освобождение Брайана.

Сейчас он, как и все обвиняемые по статье «Пиратство», находится в Мурманском СИЗО. Заключенные сидят без каких-либо поблажек и скидок на гражданство. Кирен Брайан один в камере восемь на четыре метра, в сутки ему положена часовая прогулка по бетонному блоку, душ один раз в неделю и такая же, как для всех заключенных, еда. Британец может брать книги в тюремной библиотеке, но они все на русском, и по факту единственная книга, которую можно читать – англо-русский словарь.  

Интервью Северпост дал Александр Ляшенко, адвокат Мурманской Центральной коллегии адвокатов, один из защитников Брайана:

- Никаких дополнительных условий или камер для иностранцев в Мурманском СИЗО нет. Условия для встреч с адвокатом тоже такие же, как для всех: всего четыре кабинета на всё СИЗО. Обвиняемых в пиратстве – тридцать человек, к каждому адвокат, следователь, переводчик. Я на днях приехал к СИЗО в 13.30, простоял на  улице до 16.00, потом пока прошла процедура оформления, проверки – в 18.00 СИЗО закрывается для посетителей.

К встречам с адвокатом Брайан готовится, это практически единственное развлечение иностранца,  который почти месяц сидит один в камере. Еще одно его развлечение – дневник, в котором он записывает свои мысли.

Сложно себе представить, что он чувствует - британец, который никогда не был даже в английской тюрьме, не говоря уже о нашей. Он вообще в России в первый раз.

- Были истерики, были срывы. Это был полнейший шок. При задержании они не понимали, что происходит. Кирен подчёркивает, что он не член Greenpeace, он представитель СМИ, который  работает независимо. Он боится, что для нашего суда это не аргумент,  - говорит Александр Ляшенко. - Он не понимает, почему оказался здесь. На судне он занимался видеосъёмкой – это его работа. И впервые в своей работе он столкнулся с такой ситуацией.

В самом начале у иностранцев возникли проблемы со звонками домой. В довершение плохим условиям добавилась невозможность поговорить с родными, более трех недель Кирен не мог позвонить домой. Первый звонок он сделал буквально накануне. До этого в мурманском СИЗО не было англоязычного сотрудника для присутствия при беседе. Остался только вопрос с едой. Разрешенные в месяц 30 кг передач на человека иностранцы практически все выбрали питьевой  водой  - просили бутыли по пять литров. Соответственно, положенный лимит был исчерпан, иностранцам пришлось перейти на тюремную кухню. 

- Брайан говорит, что завтрак в виде каши – это единственное, что можно есть, не опасаясь за здоровье. Обед – супы и второе – для него несъедобен. То есть для него еда делится на то, что можно есть, и то, что нельзя, – рассказывает Ляшенко. - Он говорит о том, что с ним обращаются вежливо, но он страдает от отсутствия коммуникации, от того, что сидит один в камере, и того, что никто из тех, с кем он может общаться в течение дня, сотрудники СИЗО, по-английски не говорит.

В качестве дополнительного наказания Брайан называет музыку, которую с утра до вечера крутят в СИЗО. Это «хиты» отечественной эстрады, которые англичанин называет настоящей пыткой.

Кирен Брайан, который живет в Лондоне, болеет за Tottenham, рад, что англичане вышли  в финал Чемпионата Мира-2014, и очень хочет, чтобы они попали в одну группу со сборной России - все это словно осталось в прошлой жизни, в этой – камера в мурманском СИЗО.

- Самым страшным моментом для него стала первая ночь в тюрьме. Когда они не понимали, что происходит, сколько они тут пробудут. Когда ему показали камеру, у него была паника и ужас. То, что никто их не понимал, то, что просьбы их полностью игнорировались, усугубляло ситуацию, – рассказывает адвокат. - Он говорит, что боится остаться в тюрьме пять или восемь лет по  обвинению в преступлении, которого он не совершал. Самый большой страх – остаться в изоляции от друзей, родных и девушки, на которой он собирался жениться, на огромный срок и потерять годы жизни в тюрьме. Его семья боится того же.

Между тем, у Кирена, как и у всех «пиратов», есть шанс задержаться в мурманском СИЗО.  24 ноября заканчивается двухмесячный срок ареста, который может быть продлен на неопределенный срок. Пока обвиняемые не дают показаний, ссылаясь на 51 статью Конституции РФ. 

- Заключение может быть продлено на срок, который потребуется следствию, - комментирует происходящее Ляшенко. – Ситуация странная – предъявлено одинаковое обвинение всем 30 задержанным на «Arctic Sunrise»: поварихе, механику, боцману, капитану, врачу и фотографу. То есть все без разбора – «пираты», независимо от того, чем они занимались. Они не дают показаний, потому что им непонятно, в чем их обвиняют.   Человек должен знать, в чем он конкретно обвиняется, какова его роль, действия, бездействия. Должна быть определена роль каждого конкретно, как в УПК: скажите, в чем виноваты – вам дадут показания. Даже то, что дела по арестам рассматривал Ленинский суд, само по себе странно.

А пока Мурманский областной суд одну за другой отклоняет апелляции задержанных, отказывая в залоге русскому врачу Екатерине Заспа, русскому фотографу Денису Синякову, британскому видеооператору Кирену Брайану и остальным 27 задержанным, представителям 18 национальностей. Не делая исключения ни для кого, и не обратив внимания ни на какие обстоятельства.

- На счету Greenpeace 1,5 млн. евро – суду предложили установить  сумму залога, но суд в этой просьбе отказал, - рассказывает адвокат. – Я разговаривал с Киреном, он, глядя на то, как идет их дело, сделал вывод, что все ждут решения Путина. И недоумевает, ведь Путин же сказал, что они не пираты, почему их не отпускают.